Сечин доложил Путину о завершении приватизации «Роснефти. Что означает продажа Роснефти? Сделка года или распродажа национального достояния? Сечин продал роснефть

На прошлой неделе Игорь Иванович Сечин всех опять удивил: в четверг, как гром с ясного неба: было объявлено, что 19,5% акций «Роснефти» проданы — ​и не самой «Роснефти», как предполагали многие участники рынка, а суверенному фонду Катара и крупнейшему мировому трейдеру Glencore.

Все, что связано с «Роснефтью», в последнее время больше напоминает молниеносные спецоперации, нежели западные mergers&aquisitions. На Западе среди инвестбанкиров популярно «Искусство войны» Сунь Цзы, и иногда кажется, что «Роснефть» воспринимает тезис «бизнес — ​это война» буквально.

Раз! — ​сел под домашний арест Евтушенков; раз! — ​и внезапно сообщили о продаже «Башнефти» «Роснефти», раз! — ​и задержали главу Минэкономики Улюкаева.

Собственно, теперь ясно, почему задержали Улюкаева. После такой потери бойца экономический блок правительства вряд ли осмелился задавать какие-то вопросы по сделке.

Правда, вместо экономического блока российского правительства их, похоже, будут задавать США: пресс-секретарь Белого дома Джош Эрнст заявил, что американское казначейство изучит сделку. Это заявление, видимо, так подействовало на Glencore, что он тут же выпустил пресс-релиз, в котором уточнил: соглашение с «Роснефтью» еще не подписано, а находится на «последнем этапе переговоров». Кроме того, Glencore уточнил, что из общего объема сделки — ​10,2 млрд долл. — ​он вкладывает собственных денег только 300 млн долл. (что соответствует 0,54% акций) в обмен на пятилетнее соглашение, которое дает Glencore доступ к 220 тыс. баррелей нефти ежедневно.

Сначала у Евтушенкова забрали «Башнефть». Потом ее внезапно продали «Роснефти». Победа «Роснефти» была объяснена тем, что надо пополнить бюджет, а «Роснефть» предложила больше всех: 330 млрд руб.

Это было странное объяснение, потому что «Роснефть» является гос-компанией. А выплата такой большой суммы отражается на финансовом состоянии любой компании. В частности, на эту сумму уменьшаются дивиденды, которые выплачиваются государству, не говоря уже о налогах. То есть если деньги из госкомпании перекочевали в госбюджет, это не значит, что сумма изменилась.

Параллельно с «Башнефтью» государство собиралось продать 19,5% «Роснефти». Эти сделки шли в связке. Главной причиной этой продажи называлось желание пополнить бюджет.

Эта причина выглядела странно в стране, которая закопала в землю 15 млрд долл. на строительство «Южного потока» еще до того, как соглашение о нем было подписано. К тому же «Роснефть» находится под санкциями, и это очень сильно влияет на ее стоимость. Было совершенно непонятно, почему Кремль так хочет продать государственные 19,5% «Роснефти» в частные руки при такой невыгодной конъюнктуре. И вот на этой неделе все стало понятно.

В среду «Роснефть» разместила на рынке облигации на 600 млрд руб. — ​то есть на большую часть той суммы, которую надо было заплатить за 19,5%. Ровно на следующий день после этого размещения Игорь Сечин приехал к Путину и заявил, что у него есть два покупателя на 19,5% «Роснефти» — ​это Glencore и Катар.

Обе эти уважаемые на мировом рынке организации объединяет то, что они непрозрачны.

Проще говоря, они — ​в рамках юридически совершенно безупречной схемы и, разумеется, с полным соблюдением финансового политеса — ​могут выступать фронтерами в обмен на некоторые услуги: например, в обмен на контракт о поставках нефти.

Все, что мы знаем, в сухом остатке сводится к следующему.

Что Кремль почему-то очень торопился продать «Башнефть» «Ро-нефти», а затем продать 19,5% «Рос-нефти» в частные руки.

Что выдвигаемая мотивировка — ​получить 15 млрд долл. в бюджет, учитывая ничтожный размер этой суммы по сравнению хотя бы с тратами на Олимпиаду (50 млрд долл.) и размах бюджетного воровства, не представляется логичной.

Что ровно накануне объявления о продаже «Роснефть» заняла 600 млрд руб. Что размер этого займа для российского рынка является громадным и что займ проводился по закрытой подписке и был размещен за полчаса.

Что Glencore заявила, что она вкладывает в эту сделку всего 300 млн долл.

Что остальные деньги предоставляет итальянский банк Intesa Sanpaolo, давний партнер Газпромбанка, собиратель русских икон и вообще большой друг Кремля, на которого можно положиться во всяких щекотливых вопросах.

Что 300 млн долл. плюс 600 млрд руб. как раз и соответствуют примерно сумме, которую надо заплатить за 19,5% акций «Роснефти».

Что с Катаром (и Саудовской Аравией) мы ведем в Сирии прокси-войну, потому что настоящими спонсорами сирийской оппозиции являются отнюдь не США и Европа, а Турция, Катар и Саудовская Аравия.

В мире есть тысяча и один способ заплатить за акции государственной компании деньгами самой государственной компании, но так, чтобы при этом акции достались частному лицу. Например: компания размещает облигации, вкладывает полученные деньги в некий фонд, а этот фонд потом фронтует влиятельная, но непрозрачная международная корпорация.

Так что вопрос очень прост: кому на самом деле на глазах всех продают 19,5% акций «Роснефти» сразу после того, как «Роснефть» разместила на рынке займ в 600 млрд руб?

14:35 — REGNUM Сделка по продаже 19,5% акций «Роснефти» стоимостью €10,5 млрд находится на завершающей стадии. Долю в российской компании приобрели швейцарская Glencore и катарский суверенный фонд. Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) и преподаватель Финансового университета при правительстве РФ Игорь Юшков в беседе с корреспондентом ИА REGNUM поделился своим мнением по поводу того, почему были выбраны именно такие инвесторы и какую роль в этом мероприятии могут сыграть личные интересы главы «Роснефти» Игоря Сечина .

Иван Шилов © ИА REGNUM

«Здесь я придерживаюсь мнения, что та публикация, против которой «Роснефть» судится, о том, что Сечин просил Путина не позволять ВР (компания British Petroleum — прим.ред.) покупать пробный пакет, чтобы она не увеличила блокпакет, что на самом деле это правда. По крайней мере, даже если Сечин и не просил, то, по крайней мере, стратегия его в этом и заключалась, что нужно разделить эти все пакеты, которые принадлежат иностранным инвесторам, и вообще, сторонним инвесторам на доли, которые будут меньше блокирующего пакета. Для того чтобы не получить себе в правление какого-то независимого игрока, чтобы у них не было представительного совета директоров, по сути, какого-то значимого, и чтобы они не могли влиять на руководство компании, чтобы он (Сечин — прим.ред.) по-прежнему сохранял все в руках, все рычаги управления» , — объяснил эксперт.

Почему выбор пал именно на такой консорциум, это, действительно, странно, отмечает Юшков. По его мнению, одним из условий было то, что любой инвестор, который вкладывается, во-первых, должен был принимать позицию, что он не получит никакого управления компанией, влиять на решения не сможет. Во-вторых, потенциальный инвестор должен был дать не менее 700 млрд рублей в долларах или евро. В противном случае главу «Роснефти» Игоря Сечина могли бы подвергнуть критике, причем даже его отношения с Владимиром Путиным могли бы пострадать. Поэтому сделку решили заключать с теми инвесторами, которые на эти условия согласились, предполагает ведущий аналитик ФНЭБ.

«Хотя я не исключаю, что на самом деле там были какие-то сложные договоренности. Не зря Glencore участвует в сделке. Компания эта стала крупнейшим покупателем из трейдеров, крупнейшим покупателем нефти у «Руснефти». Там большой очень долгосрочный контракт был. В том числе они, получается, вошли комплексно: купили долю у «Роснефти» и, с другой стороны, заключили еще один долгосрочный договор о поставках нефти. Здесь вот на такую комплексную сделку вряд ли кто-то еще мог пойти» , — говорит эксперт.

Напомним, что ранее в числе претендентов на покупку акций «Роснефти» назывались китайские, индийские и казахские инвесторы. Даже рассматривался вариант того, что «Роснефть» сама выкупит собственные акции с возможностью дальнейшей перепродажи. Юшков отмечает, что-то, что касается выбора инвесторов, то здесь, вероятно, Сечин пытался как-то сбалансировать их участие. Представителям Индии «Роснефть» продала доли в восточносибирских месторождениях. Что касается китайцев, то с ними тоже есть долгосрочные контракты. А катарцам и Glencore отдали долю в самой «Роснефти».

Также Игорь Юшков предположил и такой вариант: «Может, с другой стороны, это вынужденная мера. Потому что, думаю, сам Сечин хотел выкупить нефтегазовые акции на «Роснефть». В дальнейшем он распоряжался бы ими, и они остались бы у него под большим контролем. Думаю, что здесь во многом требование было именно президента, чтобы продать именно иностранным инвесторам и получить деньги в бюджет».

Дело в том, что в истории с приватизацией «Башнефти» «Роснефтью» Сечину как бы удалось переиграть правительство. Даже несмотря на первоначальное заявление президента страны о том, что госкомпании не должны приватизировать другие госкомпании, приватизация по задуманному Сечиным плану состоялась. В этом случае, говорит аналитик, вероятно, не получилось убедить Путина.

В то же время эксперт Фонда национальной энергобезопасности полагает, что возможен и еще более сложный план по завладению акциями «Роснефти»: «Я не исключаю, что через год мы увидим, что пакет, например, этого катарского фонда вдруг окажется в руках государственной компании какой-нибудь российской. То есть не государственной даже, а частной российской компании. Например, той же самой аффилированной с «Роснефтью» «Независимой нефтяной компанией» Худойнатова, бывшего главы «Роснефти». Вполне возможно, что катарский фонд и даже Glencore окажется временным держателем этих акций».

Что касается окончательного завершения сделки и поступления средств в бюджет, то эксперт заявил, что, скорее всего, до конца года продажа будет осуществлена. Потому что в бюджет деньги уже включены. Однако там может быть очень сложная схема с зачислением этих денег в бюджет. По словам Владимира Путина, нужно несколькими траншами производить обменные операции. Зачисление в бюджет должно быть в рублях, а деньги от продажи «Роснефтегаз» поступят в евро. После чего их должны как-то конвертировать. Вполне возможно, что это будет уже на протяжении 2017 года.

Напомним, что сегодня, 8 декабря, президент РФ Владимир Путин высоко оценил быструю приватизацию «Роснефти». Глава государства поздравил Игоря Сечина, назвав сделку по продаже 19,5-процентного пакета акций крупнейшей на мировом энергетическом рынке в текущем году. Путин также отметил, что в результате сделки в Россию скоро поступит объем евро, поэтому Сечин должен разработать меры поэтапной конвертации, чтобы не обрушить валютный рынок.

Игорь Сечин заявил, что стоимость сделки оказалась максимально возможной в современных условиях — €10,5 млрд. Как отмечается, Кабинет министров уже подготовил все необходимые документы для оформления покупки. В скором времени в Федеральную антимонопольную службу поступит ходатайство об одобрении сделки.

История вопроса

История приватизации в России началась с так называемой «ваучерной» распродажи госпредприятий 1992 года. В 1995 году были проведены аукционы для пополнения казны за счет кредитов под залог государственных пакетов акций нескольких крупных компаний, таких как ЮКОС и Сибнефть. Кредиты правительство не возвратило, поэтому предприятия перешли в собственность кредиторов. Во второй половине нулевых естественный монополист в сфере генерации и транспортировки энергии РАО ЕЭС был частично приватизирован. В последние годы в связи с обострением противоречий с США и наложением санкций, российские власти активно ищут новые источники дохода, в том числе за счет продажи госактивов.

«Хрустальный дом» с хамамом и винной комнатой: Сечин купил 5-этажную квартиру за 2 млрд рублей

Глава «Роснефти» Игорь Сечин стал владельцем квартиры в Москве за 2 млрд руб. в элитном районе Москвы, выяснил The Insider. Его роскошная мегаквартира расположена в районе «золотой мили» – престижном квартале между Остоженкой и Пречистенской набережной. Стоимость с хамамом и винной комнатой превышает сумму, которую «Роснефть» тратит на благотворительность.

5 этажей, хамам, кинотеатр и винная комната

27 июля текущего года Сечин стал собственником квартиры по адресу пер. Коробейников, д 1. Площадь жилища – 1229 квадратных метров. Размер квартиры сопоставим с площадкой для игры в хоккей, которым глава госкорпорации увлекся с подачи Владимира Путина. Согласно выписке из ЕГРН (есть в распоряжении The Insider), квартира Сечина занимает сразу 5 этажей.

Квартира находится в ЖК клубного типа Crystal House – это один из самых дорогих объектов недвижимости в Москве. На фоне окружающей застройки он выделяется фасадами из стекла и юрского камня.

Следите за руками, сейчас будет фокус:

• В 2013г. «Роснефть» купила ТНК-BP за $55 млрд.
• В 2016г. «Роснефть» купила Башнефть за 330 млрд. рублей ($5,17 млрд.).
• До этого «Роснефть» получила активы «Юкоса», стоимость которых Гаагский третейский суд оценил в $61,1 млрд.

Итого, совокупная стоимость приобретённых «Роснефтью» активов — $121,27 млрд.

Вчера Игорь Иванович Сечин доложил Путину об успешной продаже 19,5% акций «Роснефти» (включая все ранее приобретённые активы) иностранному консорциуму (Glencore и Qatar Investment Authority) за 721,25 млрд руб. ($11,29 млрд.).

А теперь внимание, вопрос: сколько же в этом пакете стоит непосредственно «Роснефть»?

Если вычесть стоимость дочерних компаний ($121,27 млрд.) из суммы сделки ($57,89 млрд.), то внезапно оказывается, что «Роснефть» стоит.. минус $63,38 млрд!

У нормального человека от этой арифметики должно сносить башню: самая крупная нефтедобывающая компания в России имеет отрицательную стоимость?!

При этом компания имеет вполне осязаемые активы — оборудование, работающие месторождения, здания, оборудование, счета в банках и так далее. И всё это стоит, как оказалось, минус $63,38 млрд., хотя сразу после выхода на IPO «Роснефть» стоила полновесные $79,8 млрд.

Это означает, что куда-то делись в общей сложности $143,18 млрд. Часть этой суммы — официальные долги «Роснефти» — на сегодняшний день равны $60 млрд., а оставшиеся в $83,18 млрд. просто растворились, исчезли бесследно.

В Китае за такое расстреляли бы, в Европе — дали бы пожизненное заключение, но у нас, по-видимому, всё будет иначе, и вот почему:

Часть из потерянной суммы, безусловно, попала в карманы чиновников, но это единицы, а не десятки миллиардов. Ещё части потерь мы обязаны созданному в стране инвестиционному климату, превращающему любые российские активы для иностранных покупателей в токсичный мусор. Ещё более существенный ущерб компании нанёс «эффективный менеджмент». А оставшаяся разница в стоимости, вероятно, связана с тем, что из себя представляет покупатель пакета акций «Роснефти» — Glencore.

У этой компании на рынке сложилась репутация посредника. Вполне вероятно, что долю в «Роснефти» на таких интересных условиях они купили не для себя, и через 2-3 года пакет тихо и незаметно сменит владельца.

С учётом уровня, на котором принимаются решения о приватизационных сделках такого масштаба и беспрецедентного внимания к этому процессу на самом верху (), похоже, что конечными покупателями окажутся до сих пор никому не известные виолончелисты, повара или тренеры по дзюдо с Питерской пропиской, а Сечина наградят медалью за службу Отечеству.

Я искренне порадовался бы за Игоря Ивановича и восхитился бы очередной «многоходовочкой», но этому очень сильно мешает осознание одного очевидного факта: эта комбинация оплачена нашими с вами деньгами и стоит $83,18 млрд.

Для кого-то эти деньги есть, а для пенсионеров, врачей и учителей — нет. «Но вы держитесь там», как напутствовал нас Медведев, «здоровья вам и хорошего настроения!»

P.S.

Для тех, кто считает, что во всем виноваты исключительно цены на нефть: допустим, что стоимость «Роснефти» с приобретёнными ей активами на пике составляла бы $201 млрд. (хотя на самом деле она должна была стоить больше), сейчас — $57,89 млрд., падение — 71% от максимума.

Для сравнения: Exxon Mobil Corporation, крупнейшая частная нефтяная компания в мире, на пике (в середине 2014 года) стоила $441 млрд., сейчас её капитализация равна $366 млрд., падение — 17% от максимума. Разница колоссальная, примерно как между падением с дивана и полётом из окна с 9-го этажа.

P.P.S.

Кажется, комедия только начинается и Glencore действительно выступил в сделке посредником между «Роснефтью» и.. «Роснефтью», то есть компания покупает через цепочку посредников собственные акции по заниженной цене.

Глава "Роснефти" и председатель совета директоров "Роснефтегаза" Игорь Сечин попытался объяснить происхождение убытков, из-за которых SPV-компания может не выплатить дивиденды государству за 2016 год (см. "Ъ" от 17 мая). По его словам, они связаны с приватизацией "Роснефти" в конце прошлого года, когда 19,5% госкомпании были проданы Glencore и QIA за 692 млрд руб. Но ни сообщение самого "Роснефтегаза", ни слова господина Сечина не прояснили ситуацию.

Убытки "Роснефтегаза" в 90,4 млрд руб., отраженные в правительственной директиве к выплате дивидендов, являются расходами, связанными с приватизацией "Роснефти" в конце 2016 года. Об этом сообщил в Сочи глава "Роснефти" и председатель совета директоров "Роснефтегаза" Игорь Сечин. "Шла не очень корректная информация по поводу убытков "Роснефтегаза". Это не убытки, это просто расходы, связанные с приватизацией. Были заключены соответствующие соглашения с консультантами, в том числе с иностранными, это подлежало оплате, были конверсионные расходы",— сказал он. Помимо этого он напомнил, что на средства "Роснефтегаза" строится Калининградская ТЭЦ, а также финансируется ряд научных организаций. Сколько именно было потрачено, он не уточнил. При этом господин Сечин заверил относительно дивидендов: "Все, что правительство решит, мы все заплатим, даже не волнуйтесь".

Между тем в проекте директивы Росимущества от 23 апреля указано, что "Роснефтегаз" получил за 2016 год убыток по РСБУ в 90,4 млрд руб. (в 2015 году чистая прибыль компании составила 149,4 млрд руб.). Сам "Роснефтегаз", отчетность которого засекречена с 2014 года, сообщил, что его прибыль за 2016 год от хозяйственных операций составила 596 млрд руб., не указав, как она сформировалась. При этом от принадлежащих "Роснефтегазу" акций "Роснефти" (69,5% плюс 1 акция на конец 2016 года), "Газпрома" (11%) и "Интер РАО" (27,6%) компания получила в 2016 году в виде дивидендов в целом примерно на 107,6 млрд руб.

В целом, согласно директиве, "Роснефтегаз" в прошлом году перечислил в бюджет дивидендов на 717 млрд руб. (включая 692,4 млрд руб. за пакет "Роснефти" и 24,6 млрд руб. промежуточных дивидендов). Также без учета этой сделки компания отдала государству и 18 млрд руб. в виде дивидендов за 2015 год. "Роснефтегаз" продал пакет "Роснефти" в начале декабря прошлого года консорциуму Glencore и Qatar Investment Authority (QIA), но фактически сделка была закрыта уже в январе 2017 года. Тогда же банк Intesa Sanpaolo сообщил, что выдал покупателям кредит в размере до €5,2 млрд. Владельцем акций "Роснефти" после закрытия сделки стала компания QHG Shares Pte. Ltd (позже переименована в QHG Oil Ventures), зарегистрированная в Сингапуре. Для проведения сделки ВТБ выдал покупателям промежуточный кредит на сумму покупки в середине декабря 2016 года. Эти деньги QHG Shares потратил на акции "Роснефти", и "Роснефтегаз" сразу перевел средства в бюджет. При этом ВТБ уступил кредит самому "Роснефтегазу", а тот был выплачен уже в январе 2017 года, когда Glencore и QIA получили деньги от иностранных банков.

Таким образом, на конец 2016 года кредит еще не был погашен, хотя деньги в бюджет "Роснефтегаз" уже отдал. Однако это не объясняет, почему убыток "Роснефтегаза" составил в таком случае только 90 млрд руб., а не значительно большую сумму. Если же кредит был зачтен в составе дебиторской задолженности, как обычно и происходит, происхождение убытков тем более неясно.

Ольга Мордюшенко